Гордиться нечего, Я вижу в зеркале не отражение, А просьбу как-то дотянуть до вечера. Давай полегче, тут есть феи, Хоть не мир у Волта, Прикинь, весь город в курсе, Как мы шевелим у Олда. Втоптанный в пол, Мне в пору поло менять на сорочки. Пьянство, как повод Поводом стать чье-то грусти, Меня отпустит, прижмет, как ты прижмешь эти строчки к своей душе убитой я.... Какой-то мрази, Вот это праздник, да? Я прозевал года, ведь мы ночами не спали, Когда на палеве шустром пришлось бежать от себя Прямо к тебе, мы не сдались, мы устали. Я перестал быть кем-то, Ты перестала быть, с тем, кто Пытается, пытается, пытается стать кем-то, Но не собой, и стало быть настало Реальность, где наш идеальный мир - легенда.
Когда ты поймешь, что мир меняет, и дождь не смоет слезы твои – они вместе споют тебе наизусть. Услышишь почерк мой пусть, и лишь тогда ты найдешь этот мир, что я пропил.
Мысли простужены, сентябрь накрывает иней. Я предпочел ветреных дам вместо этой княгини. Большую атмосферу дарит за окнами ливень. И не будут больше вместе двое отныне. Надоело так смотреть не на лицо, а маски, когда люди меняют все на алкоголь и пляски. Я ненавижу типичных людей как Дилан Раскин. Мы сами к этому приплыли, картина маслом. И нахуя я так в злобу попер? Под твою жизнь я ложусь музыкой, словно тапер. И на порфирные ступени, ложатся тени, но томик под подушкой – то, что согреет в постели. Теперь по делу мысли реже, ветер в голове незаменим, но в сердце скрежет. Но столько плачу, что кличут поэтом слез. Хочется пьяным не думать, а не вот это все.
Когда ты поймешь, что мир меняет, и дождь не смоет слезы твои – они вместе споют тебе наизусть. Услышишь почерк мой пусть, и лишь тогда ты найдешь этот мир, что я пропил.
Живу неправильно, и вовсе я не идеален, не в твоем вкусе, нет, я не в модном одеянии. Вряд ли ты лестно отзовешься о моих деяниях. Мало полезного несет нам наше состояние. Мы просим, чтобы нам тоску не навеяла осень, раны зальем, и нас в бреду чаще по барам носит. Лето оставило воспоминания лишь местами. Месяц на расстоянии уже чужими стали. И вместо проливных дождей я жду знака с неба: судьба не оставляет шанс, а мне остаться с ней бы. И среди лиц ищу ее улыбку, где бы не был, но все планы в голове на деле – просто небыль. Испортил зрение, и поменялся взгляд на мир: вижу меньше честных лиц – так легче жить самим, не зная правды. И слова снова летят мимо. О том, что грело в холода, напомнит только снимок.
Когда ты поймешь, что мир меняет, и дождь не смоет слезы твои – они вместе споют тебе наизусть. Услышишь почерк мой пусть, и лишь тогда ты найдешь этот мир, что я пропил.
Сентябрь закружил листву между районами. Эти напитки легкие наутро неподъемные. Слова объемные, но полые, реальные: мы эксгумируем попытки быть нормальными. Я знаю правила, поэтому и повсеместно не иду на красный специально с первого семестра, плюс я – неважный автор с буйными вагантами, ведь свободу строчек не отбить и адвокатами. Во мне ведь бездна плюсов, слышишь? Я делаю ей предложение, что будет бессоюзным. Вижу на фото не себя, а скидку на лекарства, даже если на мне пиджак и галстук. Я вырос среди тех, кого потом закрыли, словно браузер, теперь мечу туда, где молвят о Барте, Кронгаузе. Дела – нормально, будни – те же, выходные – там же. Я остаюсь собой, тем же, твоим неважным.
Когда ты поймешь, что мир меняет, и дождь не смоет слезы твои – они вместе споют тебе наизусть. Услышишь почерк мой пусть, и лишь тогда ты найдешь этот мир, что я пропил.