[Крепчает шторм, ревет накат, стучится в дверь соленый град, И дом, источенный червем, скрипит, как сломанный бушприт. В камине теплится зола, вокруг дубового стола Сидят бродяги и купцы, и моряки и храбрецы – Вокруг дубового стола на зов уюта и тепла Собрались те, кому дорога предстоит.]
...Они пришли из темноты и снова растворятся в ней. Мелькнули крылья их на миг, чуть освещенные огнем. Пути их были непросты – один другого тяжелей, И вот расселись за столом, и подают им крепкий ром, И подают им крепкий ром под грохот бури за окном, А снег несется в пустоте кругом.
Таверна старая дрожит, аккомпанируя ветрам. Дорога каждому лежит − матросу в гавань к кораблям. Он снова жаждет увидать лазурь тропических небес, Разбойник снова будет ждать купцов, проезжих через лес, И пилигрим, стуча клюкой, уйдет извилистой тропой, Лишь только стихнет ветер и ночной прибой.
Крепчает шторм, ревет накат, стучится в дверь соленый град, И дом, источенный червем, скрипит, как сломанный бушприт. Сейчас реален только он, а за порогом − только сон. Пусть будет крепок этот стол, и будет в кружки ром разлит! Но словно стая воронья, в Небытие из Бытия Проходят странники в далекие края.