Пять капелек жалости тихо лежат под столом, А когда говорить нам о том, что будет потом? Уже тошнит от запаха ванили, он душит меня, Тошнит с утра, а с вечера мы пили фонтан из огня.
Не в первый раз, но я всё больше удивляюсь вам, Не в первый раз молчи и снова подставляй карман. В кармане: злобы, капканы, виселицы, санитары, Подвалы, прожитые дни свои-чужие, весёлые кошмары.
Без объяснений выставлен за двери, прохладно... И минус тридцать, минус двадцать, и это так приятно. Я проползу два этажа в этой старой ободраной куртке, Все переулки ждут меня, раз так - погреюсь в будке.
Бегут трамваи тут и там, со всех сторон торчат старухи. Бугет собаки со всех ног на мой пакет бормотухи. Сойти с ума? Надеяться на чудо? Настежь Открыты окна. высоко, думаю, совсем не страшно.
Не в первый раз я всё больше удивляюсь вам, Не в первый раз я залезаю головой в капкан. И день, и ночь не обретут той самой внеочередной секунды, Которой хватит для того, чтоб без грибов дойти до нижней тундры.
Когда говорить нам о том, что будет потом? Когда возвращаться в старый покинутый дом? Когда и вовсе умереть? Никто не даст такой совет... Из капелек жалости заставить слушать бред.