Я — глаз, лишённый век. Я брошено на землю, Чтоб этот мир дробить и отражать… И образы скользят. Я чувствую, я внемлю, Но не могу в себе их задержать.
И часто в сумерках, когда дымятся трубы Над синим городом, а в воздухе гроза, — В меня глядят бессонные глаза И чёрною тоской запёкшиеся губы.
И комната во мне. И капает вода. И тени движутся, отходят, вырастая. И тикают часы, и капает вода, Один вопрос другим всегда перебивая.
И чувство смутное шевелится на дне. В нём радостная грусть, в нём сладкий страх разлуки… И я молю его: «Останься, будь во мне, — Не прерывай рождающейся муки…»
И вновь приходит день с обычной суетой, И бледное лицо лежит на дне — глубоко… Но время наконец застынет надо мной И тусклою плевой моё затянет око!