начерти жизнь на бумагах, где все на старых рюкзаках вбегают в реальность не боясь обернутся назад; начерти жизнь, пока разум по струнам расхаживает - эти тусклые чертежи и пусть у нас у всех всё будет слаженно, как бы не бросало от пустоты бумажника и как бы куда не таскало - пусть будем знать, как прожить в отчаяниях, после суметь познать по своему что-то необычайное в той чертовой закованной рутине в той жизненной паутине, где все будем бежать и как бы не было противно, дабы лежать потом в земле спокойно или уйти красиво туда, где время даст новые силы и всё осилим, ведь душа наша громко поёт на узоровском стиле; и не тебя ли жизнь ебёт насильно, пачкая горем, а горе то не отстирывается - умный будет это отрицать, пока глупый медленно в поте лица ищет выход, но нет начала - значит нет конца еще пыхай; ты че пацан, здесь всё по-старому - кто то с набитым брюхом давит оскал, кто то в голод носит то что старший давно таскал, вот он рассказ мой, пока за временем бежим и пятимся, где не черта секунды не догнать - давай так и ни с чем останемся, только душа и только музыка на фоне жадности тех пидарасов с набитым пузом, где чей то разум сушат, как бельё старое на балконе, а душа болит и просится на волю; нахуй это дерьмо, кому то жить довольно, кому то вновь горбатиться как бы не было больно;
начерти жизнь, где все ни с чем останемся - только душа и только музыка, пока бежим пятимся;