Глаза в слезах, на лице хиджаб. С младенцем на руках мать бежала, Спасая дитя, молила: Помоги Аллах. В тиши города и полумрака запах гари и праха... Истории плаха затеяла драку... А мать бежать продолжала, Куда не зная. Сначала они спали, Но взрыв снаряда и жар напалма Беспощадно жалил сквозь ночь. Пуля в дом попала. Она скинула с себя одеяло и не смогла крик сдержать... Их нет, но они здесь. Голые, мертвые, остыли... Она схватила дочь, бежала в пустыню... Холодный песок, босиком, боль... Пулемёт, стон, вздох, Бог, а дальше ноль... От чего в Палестине ветки распускаются?
Бисмила ир-Рахман ир-Рахим. Кто поможет им? Но слеп мир, Как склеп. Игр военных сил, пленных Похожих на дым, Гуантанамо кровавый тир. Города Палестины умирают от пулевых дыр. Но это мимо летит, мимо мира, и он молчит. Правды не хочет никто, она как вирус, Она как СПИД, только лишает власти убийц. И бандит не тот кто хочет семью спасти. Не тот кто способен смерть и добро нести, Во имя руин Вашингтона и белого дома. Всем это знакомо, но как голос немого, Молчание наносит все больше урона.