Как ни старайся, откуда ни выбирайся, Железом и пламенем сколько ни изгоняй: Ты пахнешь солёным морем и острой сальсой, Искришься пьянящей румбой и нежным вальсом – И, кажется, догораешь внутри меня.
Ты пахнешь солёным морем и горьким илом, Горчишь на губах как крепкий, ядрёный ром (двенадцать бутылок на – как же там в песне было? - сундук мертвеца, йохохо) и какая сила Поможет стереть из памяти этот шторм?
Он пахнет солёным морем и небом в тучах, Намокшим канатом и криком «Давай левей» (единственным из цензурных). И, мой плавучий, Ты пахнешь, пожалуй, самой опасно-лучшей Из всех невозможных, но выбранных мной смертей.
Из всех невозможных, но выбранных мной. И всё тут. Железом и пламенем сколько ни изгоняй, Ты пахнешь неотвратимостью эшафота, Искришься пьянящей румбой, гремишь фокстротом, И, кажется, обжигаешь сильней огня.
Ты кажешься нереальней любых историй, Горчишь на губах и таешь дымком вдали. И ставишь финальной точкой в последнем споре: Ты пахнешь солёным морем, а я и море – Те вещи, что – как ни пробуй – Не разделить.