На сладкой томной заре Я снял время со своей руки. А на пыльном заднем дворе Остались травы и пауки. И ржавый рыдал револьвер О силе своей любви, И вторил ему мольберт С недорисованным телом тени. И я прошел босиком вдоль И поперёк свои пять сторон. И с моих пяток морскую соль Слизал закат и зеленый огонь. И время осталось лежать На столовом песке зари. Его стрелки от горя вспять От цифры к цифре ползли. А я смеялся и знал- Когда двенадцать пробьет, На часах растает металл И в мягкую почву войдет. И когда минутная стрелка В поцелуе войдет в единицу, Мой мир окажется мелкой Летящей на солнце птицей. И она, вся дрожа и тая, Несет в огонь этот мир. Но я жду, когда часовая И минутная станут одним.