Приди же, пламя! Мы с вожделеньем Встречаем день, И если испытанье Нас миновало, Мы жаждем слышать гомон леса. Но наши песни с Инда Издалека пришли и От Алфея, долго мы Удобного искали, И не без трепета Решались потеснить Соседа ближнего И перейти на сторону другую. Но здесь хотим мы сеять. Готовят землю к пашне Лишь реки. И там трава растет, И к тем же рекам летом Идет на водопой зверьё, Туда и человек.
Мы дали этой имя Истр. Он живет роскошно. Стволы над ним колышат Свою листву. Деревья дико Стоят на берегу; над ними Вторая стража, крышей Нависли скалы. И не диво Для меня, что он Призвал Геракла в гости, Издалека сияя, от Олимпа, Когда тот, в поисках прохлады Пришел от зноя Истма, Ведь даже он, отважный, Нуждался, духами гонимый, В тени. И потому сюда К ручьям спустился он, и выше По берегу за ароматом елей Чернеющих, где в дебрях Охотник промышляет, И слышно, как растут деревья, Накапливая смолу над Истром.
Тут кажется почти Течет он вспять, а я Считаю, что Он должен течь с востока. Об этом можно Сказать бы было многое. Зачем он так К горам привязан? Иначе, скажем, Рейн, он их обходит. Не напрасно реки Не высыхают. Но как? Им нужен знак, Не меньше, чтобы как-то солнце С луной нести в покое, неразлучно, И днем и ночью течь вперед, и чтобы Приятно было небу отражаться. И постольку реки Радость для Высших. Иначе как им Спускаться вниз? И словно Гера, зеленая, Все реки дети неба. Но терпеливым Он вовсе мне не кажется, напротив, Свободным и насмешливым. И когда
Приходит юный день И наступает время Ему расти, то он совсем иной, Он душу изливает небу И рвется из узды, и слышны вдалеке Порывы ветра, А он доволен; Ему нужны уступы этих скал И пропасти земли, Он непокорен, нет ему покоя; На что еще способен он, Никто не знает.