L'air se cabre dans la nuit d'hiver Tout est silence, terre et ciel Le désert luit loin de la mer Tout en bas du Mont Saint Michel
Au sommet j'avale un vent muet Grisant comme un vin de Toscane Mon regard plonge dans la baie Je vois passer la caravane
Ils sont vingt ou trente Les chameaux, les gens Sous la lune errante Là, se balançant Le rythme royal Me charme et m'appelle Volant je dévale Les longues ruelles
Sur le sable doux comme un miroir Je cours vers eux tout en criant Ils passent ils passent sans me voir Détachés sur le ciel d'argent
Seul un homme au regard embrasé Fier comme un prince d'Erevan Me tend une rose embaumée Et il rejoint la caravane
Je reste en arrêt Dans ma peau d'hermine Et puis je m'en vais Vers ma limousine Je pose la rose Sur le siège avant Je marque une pose Je rentre à Dinan
Aie confiance en Dieu Mais n'oublie pas d'attacher ton chameu
Воздух колется зимней ночью. Всюду тишина, на земле и на небе. Пустыня мерцает вдали от моря, Что плещется у подножья острова Мон-Сен-Мишель.
На вершине я глотаю немой ветер, Пьянящий, как тосканское вино. Мой взгляд погрузился в залив, Я увидела идущий караван.
Их двадцать или тридцать, Верблюдов и человек Они покачиваются там, Под бродячей луной. Царственный ритм Меня зачаровал и призвал, И я помчалась вниз По долгим улочкам.
По песку, нежному, словно зеркало, Я бежала к ним, взывая. Они шли и шли, не замечая меня, Выделяясь на фоне серебристого неба.
Только один мужчина с пылающим взглядом, Гордый, как шах Еревана, Протянул мне благоухающую розу И вернулся в караван.
Я не спускала с них глаз, Стоя в своей горностаевой накидке, Потом я ушла К своему лимузину. Я положила На переднее сидение. Я посидела неподвижно И вернулась в Динан.
На Бога надейся, А верблюда привязать — не забывай.