Камнепадом, в раскрытые жизнью глаза, откровенные. В венах густые реки останавливаются. Так устают.
Невпопад, да не в ритм, пережеван стакан и стекло переваривается в кастрюле ходящей.
Человек осторожно крадется к еде, надеясь, что его не заметят, никто, нигде. Не узнают, на улице затертые рожи не встретят, улыбками, заплесневелами воспоминаниями, ржавыми ошибками. Так устают.
Мором в центре пульсирующего мотора, резвятся, веселятся черти. Строют заборы, чтобы потом в них колотить, сотрясать криками воздух, прыгать через них, выть.
И вцепившись когтями в землю, так уставши, отчаявшись ныть, о гордом одиночестве.