1) Вздох настолько сильный, что ломает рёбра внутри Сердце отбивает ломаными битами ритм Тая снег продолжал забивать белки Сбитый эфир, отбирал потоки в пойманный блик Тише слышишь мы здесь не одни Тут проецируют сознание другие миры Другие тайны, возможно, обделенных плевом Но как у всех тут всё-таки одно небо Пара шансов сходя с тротуаров пешими Туда за горизонт, где ладони губы и плечи Той лишь той, что впитает эти фоны Её образ там где-то на диктофоне Пусть аморфный, пусть кто-то другой Держит руку, но всё-таки летит на огонь Падая, тает как снег шапками на крышах Я где-то в минусах, пока мы дышим Каракули на стенах, переносили идею Мира там, где обычно битые стены Битые пиксели, принципы мистиков Эти стены как в голову четыре выстрела Паузы в словах давали время в пути Чтобы выписать эскизы судеб и нити Бывало, не сходилось, пытались донести Таких посылов, что задали можно и не вывести
ПРИПЕВ: Воскрешая образы, мы попадали в оковы Тех миров, что впитали многое многих Забирая себе дым, оставив пепел Бывает поздно его и не заметили
2) В ту минуту, что уже за двадцатью тушил свечи Оставляя страх первых в недолеченом Приступ боли покидал на время вечера Уводя к свету оставляя только запах плеч Запах её слов в произношенье имени Глаза цвета вассаби отбирают, притор Местами прозой, стихами чуть позже Оставив ритм, под запах кожи, может быть Двадцатая весна, но третья уже стихами По подчеркам нежная ланито-мания По старым листам перебирая местами Пусть даже яд, она яд Мыли, сбиваются в стаи, провожая память На парусах, что копили проводы дальних Даже если утону у самого причала Я оставляю миру сорок четыре начала