дом престарелый даже стоял с трудом, всеми забытый, по дряхлому виду судя.
…стоило ей войти, напевая, в дом – дом полюбил её всей деревянной сутью. печка чихнула, выплюнув чад и дым, ставни моргнули, отряхиваясь от пыли. глядя на мир сияюще-молодым взглядом, поверить не мог, что его купили. дом восторгался - преданный моногам - той, что смогла помочь ему обновиться. тихо визжа от восторга, к её ногам ластился каждой надраенной половицей, если она творила на кухне щи, в тонкую вазочку ставила ландыш поздний… дом, хоть с трудом, случайных её мужчин – сердцем скрипя, но стараясь не строить козней – тихо терпел, отчаянно выносил. «дом! – говорила она, - и опять нас трое!» дом её ждал изо всех деревянных сил, больше, чем тех, кто когда-то его построил. ночи сырели. частил по его щепе лиственный шорох и яблочный стук зловещий.
…утром она второпях протопила печь и в чемодан аккуратно сложила вещи. возле калитки призывно взревел мотор, чей-то настойчивый голос воскликнул «ну же!» шамкая вдруг пересохшим от ветра ртом, дом осознал, что опять никому не нужен. «ты не грусти, - прошептала она, - поспи! отпуск закончен. до следующего лета!»
дом, собачонкой, оставленной на цепи, тонко скулил и рвался за нею следом.