Когда б летать умел, назад бы не вернулся сам, А только бы летел ты к синим, синим небесам.
Покуда не начнёшь узнавать ты грусть, Доколе не начнёшь познавать ты боль, Тебя со всей душой обнять не решусь, А лишь словами сказать позволь! А если долгий путь ведёт из мира снов к мечте твоей, Расправь же крылья – и в полёт, и не жалей! Когда б летать умел, назад бы не вернулся сам, А только бы летел к этим белым, белым облакам. Если напролом идёшь, то можешь всё - ты знаешь сам. Поэтому на волю взмахнёшь, к этим синим, синим небесам, К этим синим, синим небесам, К этим синим, синим небесам.
Со звуком, как будто пропадает всё, Ржавое, старое разбилось окно. Ты смотришь сквозь клетку, И бросаешься прочь, Не оглянувшись, улетаешь в ночь. И этот пульс в теле твоём уносит разум далёко. И расправляя крылья, ты летишь легко. Когда б ты смог сбежать, и небо землю перебороло, То тебя бы стал звать тот далёкий-далёкий голос. И он захватит твой дух, хоть кажется это нелепым, Пока ты снова не нырнёшь в это синее, синее небо.
Я всё понимаю, что ты в небе блистаешь. И двигаться за светом ввысь усердно ещё продолжаешь. Когда б летать умел, назад бы не вернулся сам, А только бы летел к этим белым, белым облакам. Если напролом идёшь, то можешь всё - ты знаешь сам. Поэтому на волю взмахнёшь, к этим синим, синим небесам, К этим синим, синим небесам, К этим синим, синим небесам.