Старый художник, к тому же, философ, Жил-не-тужил, лудил без вопросов. В обшарпанной двушке в стареньком доме, Он часто хитрил - не держал себя в форме.
Картин по комнатам около сотни, Но толку от них никакого - хоть лопни. Рисует портреты на Невском проспекте, Как время ушло, он почти не заметил.
А раньше ведь был на слуху и в зачёте. Имел большой прайс, у медуз был в почёте. А щас будто слеп: ни в ад и ни в рай, Но собутыльники шепнули: "Квартиру продавай!"
Давай-давай, квартиру продавай! Давай-давай, картины покупай! (х4)
Уверен в себе теперь как никогда, С друзьями на кухне идёт луда. Его поздравляют они от души, А он про них думает: "Вот алкаши". У вас же нет цели - вы просто лудите, На полставки где-то всё время хитрите, Я скину маску душевной рутины, Продам халупу - улечу в Аргентину!
Картины уйдут с молотка очень быстро. Все будут знать, я уважаемый мистер. Ух, там развернусь, вспомню СССР, Держись, Аргентина, к тебе едет Сэр!
Давай-давай, квартиру продавай! Давай-давай, картины покупай! (х2)
Риэлтер явился - документы на месте. Синий художник везде ставит крестики. Собутыльники, словно малые дети: "Продажу халупы необходимо отметить!"
Луда продолжается, приходит вся братия: Поэты, писатели ... аристократия. Начинается бал, зажигаются свечи … Возбуждённый бомонд ... огненные речи.
Художник в слезах - ему явно приятно, Мысль о картинах, приезды обратно, Но вдруг всё стемнело, схватился за сердце … Эх, Аргентина, - закрытая дверца.