Огонь. Они выкуривают нас огнем. Солнце в небе, и нам некуда идти, а они выкуривают нас огнем. Думаю, проклятые дураки сожгут весь Лондон, лишь бы добраться до нас. Неважно, что при ветре, дующем с юга, этот огонь охватит весь город в течение нескольких часов — зато они поймают своих вампиров. Ни одно здание не уцелеет на этом берегу Темзы, но они будут счастливы, что сумели уничтожить «чудовищ». Запах дыма добрался до моего убежища. Так трудно двигаться, когда в небе солнце, так сложно наполнить кровью мои конечности. Я вял, ошарашен, и запах дыма пробивает себе дорогу в мои ноздри. За ним я могу ощутить другие запахи — горелой плоти, старого пепла. Кое-кто из поджарившихся — крысы. Остальные — мои дети. Мое убежище из камня, верно, но потолок укреплен толстыми бревнами. Они сгорят, без сомнения, и я сгорю вместе с ними, если не буду двигаться. К счастью, я предусмотрел подобное стечение обстоятельств. В полу имеется железное кольцо, соединенное с каменной дверью. При помощи крови я поднимаю ее и вижу скрывающуюся за ней черноту. За своей спиной я могу слышать одного из моих детей, бьющегося в дверь моего убежища, молящего впустить его, пока пламя пожирает его. Но на это нет времени, и он уже обречен. Безмолвно попрощавшись, я спускаюсь в канализацию и закрываю за собой люк. С грохотом опускающегося камня крики резко обрываются. Я благодарен за это. Здесь есть лишь тьма, укутанная в холодный камень. Затем, когда зайдет солнце, я поднимусь и пройду среди суетящихся смертных, которые сожгли свои дома, чтобы уничтожить моих детей. Я соберу с них ту же дань, что они собрали с меня. Разница лишь вот в чем: в отличие от меня, им некуда бежать.