Стопы мои, цепляясь земли, Топчут чьи-то следы, Шествуя за колонной людей На плаху невинных детей. Жалкий фарс – анфилада лиц Рожающих матерей – С улыбкой в устах ревут сквозняки И белые куски…
О, Павел Святой! Проклял роддом! Свою святость проткнул насквозь! Залил кровью святой амвон! Сколько плоти ушло на дно?! Правду прячет бурлящий грот…
Пропустите ко мне вновь пришедших детей, Не воспрепятствуйте им! Из мягкой земли и седых простыней Приготовлена для них постель. Прочь! Покиньте мой дом! Кареты вам подадут!!! И колесите в искусном притворстве В разливе текущих вод!!!
Моё поверье: бросать монеты на дно грота, на дорогу, Чтобы, вернувшись, вновь коснуться отраженья и содрогнуться. Насколько же оно стало ужасней теперь! Насколько же черны белые лилии ночью в воде!!!
Рожденный на свет должен следить, Топтать сырые следы, Вскрывать черепки на заднем дворе И погружаться в быль… Кареты страданий – надежды слепых, Увы, поломались в пути, Заснули в грязи с речным мотылем, Но без следов не ушли…
О, Павел Святой! Проклял роддом! Свою святость проткнул насквозь. Алой кровью заполнил грот. Сколько грошей ушло на дно?! Сколько ликов увидел он?!