Круглы у радости глаза и велики у страха, И пять морщинок на челе от празднеств и обид... Но вышел тихий дирижер, но заиграли Баха, И все затихло, улеглось и обрело свой вид.
Все стало на свои места, едва сыграли Баха... Когда бы не было надежд - на черта белый свет? К чему вино, кино, пшено, квитанции Госстраха И вам - ботинки первый сорт, которым сносу нет?
"Не все ль равно: какой земли касаются подошвы? Не все ль равно: какой улов из волн несет рыбак? Не все ль равно: вернешься цел или в бою падешь ты, И руку кто подаст в беде - товарищ или враг?.."
Но, чтобы было все не так, чтоб все иначе было, Наверно, именно затем, наверно, потому Играет будничный оркестр привычно и вполсилы, А мы так просто и легко все тянемся к нему.
Ах музыкант мой, музыкант, играешь, да не знаешь, Что нет несчастных и больных, и виноватых нет, Когда в прокуренных руках так просто ты сжимаешь, Ах музыкант мой, музыкант, черешневый кларнет! (1966)