Dans le port d’Amsterdam Y a des marins qui chantent Les rêves qui les hantent Au large d’Amsterdam Dans le port d’Amsterdam Y a des marins qui dorment Comme des oriflammes Le long des berges mornes Dans le port d’Amsterdam Y a des marins qui meurent Pleins de bière et de drames Aux premières lueurs Mais dans le port d’Amsterdam Y a des marins qui naissent Dans la chaleur épaisse Des langueurs océanes
Dans le port d’Amsterdam Y a des marins qui mangent Sur des nappes trop blanches Des poissons ruisselants Ils vous montrent des dents A croquer la fortune A décroisser la lune A bouffer des haubans Et ça sent la morue Jusque dans le cœur des frites Que leurs grosses mains invitent A revenir en plus Puis se lèvent en riant Dans un bruit de tempête Referment leur braguette Et sortent en rotant
Dans le port d’Amsterdam Y a des marins qui dansent En se frottant la panse Sur la panse des femmes Et ils tournent et ils dansent Comme des soleils crachés Dans le son déchiré D’un accordéon rance Ils se tordent le cou Pour mieux s’entendre rire Jusqu’à ce que tout à coup L’accordéon expire Alors le geste grave Alors le regard fier Ils ramènent leur batave Jusqu’en pleine lumière
Dans le port d’Amsterdam Y a des marins qui boivent Et qui boivent et reboivent Et qui reboivent encore Ils boivent à la santé Des putains d’Amsterdam De Hambourg ou d’ailleurs Enfin ils boivent aux dames Qui leur donnent leur joli corps Qui leur donnent leur vertu Pour une pièce en or Et quand ils ont bien bu Se plantent le nez au ciel Se mouchent dans les étoiles Et ils pissent comme je pleure Sur les femmes infidèles Dans le port d’Amsterdam Dans le port d’Amsterdam
В порту Амстердама Поют моряки О мечтах, что преследуют их. На подходе к Амстердаму В порту Амстердама Спят моряки, Как знамена Вдоль унылых берегов. В порту Амстердама Умирают моряки, Полные пива и драм, При первых лучах рассвета. Но в порту Амстердама Рождаются моряки В вязкой жаре Океанской истомы
В порту Амстердама Едят моряки На слишком белых скатертях Сочащуюся рыбу. Вам видны их зубы, Способные укусить удачу, Откусить от луны, Перегрызть канаты. И здесь пахнет треской Вплоть до сердцевины жареной картошки, Которой их огромные руки Просят еще. Затем они встают, смеясь, В шуме шторма, Застегивают ширинку И уходят, рыгнув.
В порту Амстердама Пляшут моряки, Их животы трутся О животы женщин. Они кружатся и танцуют, Наподобие солнца, В рвущихся звуках Прогорклого аккордеона. Они вертят головами, Чтоб лучше слышать смех, Пока вдруг аккордеон Не испустит последний вздох. И тогда с важными жестами И гордым взглядом Они уводят своих батавских дам К ярким огням.
В порту Амстердама Пьют моряки, Пьют снова и снова И опять пьют. Они пьют за здоровье Амстердамских путан, Гамбургских и других, Вобщем, за всех дам, Что отдают им свое прекрасное тело, Что отдают им свою невинность За золотые монеты. А затем, хорошо напившись, Они задирают нос к небу И сморкаются в звезды И поссут, как я плачу, Над неверностью женской В порту Амстердама, В порту Амстердама.
Бата́вы (лат. Batavi) — германское племя, отделившееся от хаттов из-за внутренней распри, и поселившееся около 50 года до н. э. в устье Рейна, в римской провинции Белгика. В 12 году до н. э. были покорены римлянами во главе с Друсом и считались с этого времени преданными союзниками Рима. Единственное исключение составляло восстание батавов в 69, когда им удалось захватить лагерь римских легионеров Castra Vetera вблизи сегодняшнего города Ксантена. В IV веке батавы растворились во франках.