Идут по асфальту люди, еле волоча за собой ноги, Попали на рынок, будто никогда здесь не были. Грузчики-старики в очках громко кричат \"с дороги!\". А муравьи носятся по помидорам как и бегали.
С деревянных прилавков капает гнилая слива, С деревянных прилавков сыпится гнилая речь. Перекошенные продавщицы стоят очень уж криво, У перекошенных продавщиц слюна готова протечь.
Зря дети радуются, как и в стихотворении Блока, А с чего бы им радоваться, если на небе тьма? Просто прогуляли они сегодня целых четыре урока, И не знают о том, что вместо лета наступит зима.
Зима зимой же и сменится, и никакой весны вам. Замерзнет картошка у перекошенной продавщицы, Запотевшие очки грузчиков, будут подобно сливам, Будут зиму за зиму не зимовать, а зимой же и биться.
А на прилавке-то моем лежит мыло с корицей, Лежит буханка хлеба черного с мясом птицы киви. У перекошенной продавщицы пропали вдруг руковицы, Я не знаю кто это сделал, ведь я в руковицах.
Люди-сволочи обступили уже все крылья птицам, А те воруют у продавщиц в день по кило абрикосов. Компания школьников выбирает клей, веселится, Они одеты по-летнему, но уже скоро наступят морозы.
Грустит продавец разноцветных ершиков для унитазов, Сопли платком подтирает ему продавец пуховых платков. В унитазах зато зараза морской бриз раз за разом, Предпочитает аромату свежих подъездных углов.
Вот и тушенку пожрать голодная прилетела синица, Семечки надоели у продавщицы слегка перекошенной. А на моем прилавке все еще лежит мыло с корицей, А вот буханка с мясом птицы киви уже раскрошена.
Зря дети радуются, как и в стихотворении Блока, А с чего бы им радоваться, если на небе тьма? Просто прогуляли они сегодня целых четыре урока, И не знают о том, что вместо лета наступит зима.
Зима зимой же и сменится, и никакой весны вам. Замерзнет картошка у перекошенной продавщицы, Запотевшие очки грузчиков, будут подобно сливам, Будут зиму за зиму не зимовать, а зимой же и биться.
А на прилавке-то моем лежит мыло с корицей, Лежит буханка хлеба черного с мясом птицы киви. У перекошенной продавщицы пропали вдруг руковицы, Я не знаю кто это сделал.