Снова стрелки обежали целый круг: Для кого-то много счастья позади. Подымается с мольбою сколько рук! Сколько писем прижимается к груди!
Где-то кормчий наклоняется к рулю, Кто-то бредит о короне и жезле, Чьи-то губы прошептали: \"Не люблю\", Чьи-то локоны запутались в петле.
Где-то свищут и рыщут по кустам, Где-то пленнику приснились палачи, Там, в ночи, кого-то душат, там Зажигаются кому-то три свечи.
Там, над капищем безумья и грехов, Собирается великая гроза, И над томиком излюбленных стихов Чьи-то юные печалятся глаза.
Вокруг только шум и грохот, Остановите время не медля. Вокруг только шум и грохот, Я улетаю и покидаю землю. Космос прием. Космос прием. Космос прием. Космос прием, прием.
Я прячу свой взгляд за спокойной улыбкой, Я давно не слышу своих душевных криков, Стал теперь лаять и перестал мурлыкать, Просто писать научился молчаливой заикой.
Многие входят в душу не протирая ботинки, Приходят со своим, но с пустой бутылкой. Они заводят добрые черты своего лика, Ну часы без механизма не смогут затыкать.
А так хорошо живется нам в Средней Азии, Простолюдимый здесь, а чувство боязни, Устрою для короля очередной праздник, А он не смотрит на народ, что бы не сглазить.
Протянет ладони юный паренек, Поговорит с Богом и заплачет при нем, Закроет глаза и промолвит он: \"Выхожу на связь. Космос, прием, прием\".
Вокруг только шум и грохот. Вокруг только шум и грохот. Я улетаю и покидаю землю. Космос, прием. Космос, прием. Выхожу на связь. Космос, прием, прием. Космос, прием. Космос, прием. Выхожу на связь. Космос, прием, прием.