а сегодня у меня зима, и снег огромными хлопьями падает на глаза. и тает. ты чувствуешь, как мне зябко? светофоры на перекрестках сердца мигают. я сидела и не дышала, пока ты яблоко свое, зеленое, жевала. яблоко моих нервов разрывает, загоняет, растворяет, раздупляет. я скомкана, как твои оригами, актеры за кулисами о нас рыдали, но не от счастья, а от шока, как щас помню твои щеки в туше. душит, Боже, как же тут душно. открой бутылку рашан водки, не пойдем завтра никуда, будут ломки. ты как обычно в делах, на телефонных звонках в туалете скрываешься. а я подслушиваю, во мне сомневаешься, а я подсушиваю твое горло. топонома. исход летален, вдвоем нам нереально. цепляешься в пальцы, рвешь на себе вены, а я гнию, во мне поселились черви. уходи, прочь отсюда, я ненавижу тебя лживая паскуда. о Боже, дай сил. Мария и Иисус пьяны, не слышат мольбы. ухожу сама, вызываю такси, сажусь в тачку, открываю Честера пачку. водила в шоке, я в синяках сижу со слезами на глазах, в какой то попсе тону, гружусь. звонок, мама беспокоиться, не стоит отвечать, вечер обломиться. вылезаю у Арбата, домой кофе куплю. черная карта. снова -7 по Цельсию, четвертую курю. ты моя миссия, тебя не выношу. включу Ассаи или Карташова, подумаю по пути на школьную, а ты вдупли, в чем опять нашкодила, мразь. мне снова выпала не та масть. парни в массивных кроссах деруться, я стою, пытаюсь одуматься. сигарета тлеет, с угла болью веет. снег идет.