Разливаясь болотом по полу, Отрывая глаза от странностей, Около тебя держусь, Настраиваясь на заморозки. У меня в голове так пусто... Ты ... говори, сделаю. Буду твердить, что занимаюсь искусством, Пока кромсаю тело мое. Ты, конечно же, первый И самый важный. На листе расписаны лисами, А малиновый кашель С утра намекает как бы, Что наше пока не разлучит, Близко уже. Искрами подкуриваю спиты. Все зажигалки просраны. А это какая по счету осень? Какие там цифры, плоскости? Простероны салфеток просим. И я такая искренняя, пока не спросят никто, Откуда там синяки. И машины на улице громче, чем мои мысли. Говорили, присели в моих глазах, кислая. Глубже лавы и земляной лжи. И не выплыть там, и не выскользнуть. Добивай давай и дыши.
Жизнь переиграла в цифры. И цинковый гроб станет лучшим примером, Как стоило жить у барной стойки. Ты пустой. Перебирая обрывки историй, Заглушишь боль алкоголем. И уж точно не покончишь с собой. Ты в погоне за моралью общества, Корчишься в истерике, И так по-детски тянешься за лезвием. Весело. За окном - пораженная раком луна Бережет от ожогов твое ебало, Распятое на черепной коробке. Чередой боли разбегаются красные крысы из кожи, Тонущего Крейсера "Аврора". Ты забыл пароль от своего дома И спишь на пороге. Руки дрожат от коррозий. И ты, разбросанный на асфальте, Скалишься в лицо трамвая. Ты самурай без катаны. И январь так манит, готовь харакири. На пороге своего дома, В который ты никогда не входил.