Ее глаза пленяли, били в сердце, он ее любил. Третий рецедив, в черно-белом как на юбилеи. В башню крепким пивом отдает, не перейдя на прозу. Где любовь до гроба, только дождь и возле шеи провод. Меня не понять, мне самому было противно видеть. Фото дорогих двух в омуте, темной реки идиллий. Лирика жестока за частую, ее лучше петь. Мысли на прямую, остужают в воду трех полосный герб. Не человечный человек, в едином обществе изгой Вечно куда - то (прицеленный) взгляд, мне ближе изотоп. Один в ковчеге ноя, как панацея от (душевных) ран. Задушен зноем, я за тексты не бошляют прайс. Диагноз как лавина, желтых за окном. Если кому – то нужен прогибайся, сдесь не писанный закон. Я не мудак, чтобы о жизни петь. Вера истоптана как пол, брошена как снег.
Война между самим собой, бабочка в банке – пленный Без стали нам не обойтись, так завещал нам Ленин. Я между раем и адом, руки то в жар, то в холод. Жизнь мне подарит дом, в виде дубовой лодки.
Если полюбишь – обязательно заточишь нож. Порезы рук как хобби, для меня ночь в зале ожидания. Мы не будет вместе как, на стекле блеклый осадок. Кто - то был свободен но погиб, война рая и ада. Ценности придуманы как множество эпичных сцен. Деньги захватили ум итог – снова поднятье цен и рей Да любви не существует, сказал Зигмунд Фрейд. Она уйдет не глядя, хлопнув по щеке как дверью. Рваны обои – кулаки, разбиты как биты. Ночью гаснут даже фонари, а мы мечта помнешь. Пачка никотина, в смеси негативом, белых стен. Коты бегут как Месси, тетиву тянет как тень. Тебя напрягает расстояние, за спиной как смерть. Это того стоит, при обряде отпинанья снимут меру. Мои показанья, и тоннели сточны. Без тебя я не могу, черт пора поставить точку.
Война между самим собой, бабочка в банке – пленный Без стали нам не обойтись, так завещал нам Ленин. Я между раем и адом, руки то в жар, то в холод. Жизнь мне подарит дом, в виде фанерной лодки.