Мой папа фашист, и об этом знают все. Наш колхозный посёлок от слухов пухнет. Мой папа фашист, и как всегда по весне Завоняют колодцы — в них трупы набухнут. Потухнет тусклый свет фонарей. Стало спокойно, но страшно в хате. Лёжа в своих холодных кроватях, Все ждут и боятся батю. Он, как обычно, не станет слушать, Прямо с порога врежет по шее. А, может, и в самом деле так надо, А мать будет рада, что живой.
Я богу молюсь, потому что папу знают все и боятся все. Мой папа — машина без человеческих чувств в титановом корпусе. Я богу молюсь, потому что отца, как вампира, кормлю своей кровью. Господи, прошу! Убей папу любовью!
Жён и сестёр уберечь не смогли, Так хоть жалеть научитесь! Папа со свастикой, руки в крови.
Как вам быть сыном такой семьи? Если захочешь забрать чьё-то сердце, Не трогай других, моё возьми! Разбитые стекла в хате напротив, Череп и кости тех, кто был против, Валяются в нашем сарае. Я знаю, как умирает любовь, Надежда как умирает, я знаю. На самом деле, звёзды, что видишь — Это дыры в крыше сарая, В который тебя загоняют. Папа, твои дети любят тебя, И это их убивает!
Я чувствую, что я один, И поэтому каждую ночь Я богу молюсь. Я вижу, как папа выносит на улицу чёрный мешок, И я знаю, что сам окажусь в нем. И поэтому ночью и днём я рыдаю кровью. Господи, прошу! Убей папу любовью!