Как обычно, небритая рожа с утра, И на ощупь была, словно разбитый елочный шар. Моя дорожка вела подошвой до Йошкар-Ола, Я, словно тигр без клыков - лишился коршун крыла. Сколько всего за последний год, перепутал друзей, врагов, Но не менял себя, я звучу свежо и без трэп битов. Жизни не знаю без загонов и депрессняков, Гнилой, как человек, походу, но свеж, как букет цветов. Со мной ебаный лексикон, и весит он под двести тонн, И весь он из все тех же слов. Стресс, бухло, кадетский город и подъезд, район, Где плюшки любят сильнее, чем Карлсон и Фрекен Бок. Кетанов не спасает, в челюсти боль, И если день спокойный, без депрессняков, Я буду петь, как Пресняков, от счастья! Ну а пока что фристайлю под бит, что дождь барабанит через стекло. Я на ногах, хотя на часах еще нет восьми, Я улыбаюсь во весь ебальник, типо: \"Привет весь мир!\". Белые ночи - миф, на РЖК мы редко спим. Тут нет весны - еще летом не тает снег с зимы. Военкомат России - советская блядь! Я шлю им повестки назад и пью офицерский состав. Мои парни шторят занавески в домах, Выходят из подъезда в месяц максимум несколько раз. Лежу на кровати подолгу, мне не уснуть, Как ты не пробуй, мысли в голове, словно радиоволны. Я не высыпаюсь полгода, хоть совесть чиста настолько, Что могу протирать ею окна. Если без сигареты долго - нервы, ломка где-то в легких, Нервов больше, чем в режиссерской версии Джеймса Бонда. И даже, если их крепость не меньше Петропавловской, Это не спасет тебя, если твой kent - шестерка. Слышишь, брат. Я утопил в вине ебаный лабиринт проблем, Водка обжигает, но я холоден, как Винтерфелл. Они спешат ко мне на помощь, словно Чип и Дейл, Но я дикий чел, шлю их к черту, как DHL. Видел бы ты мою соседку сверху, боже милый, Ее рожа в гриме, как у Раута в прошлом клипе. Кожа липкая, блять, меня может вырвать, Чтоб не уебать ей, я прячу кулак, как Солженицын. И, дай бог, чтобы к 30 были все 32, чтобы произнести все 33. Я проснулся, проститутки. Это знают, даже топ модели в том борделе. Ох, братан, как хорошо быть снова в деле.