Это тайные строки с земель валета-лакея, Но Цезарь должен умереть без медалей наплечных. Мы в ожидании високосного лета по Кельми После изгнания чужаков с нашей тайной вечери. К счастью там, на небесах, уже не действуют маски — Они утонут в глубинах адского моря, что пенится, Очевидно, как судьба этого мерзкого пасквиля: Под вопли толпы его сожгут, как Геббельс. Легче о взглядах позабыть и просто плыть по течению... Малыш, это спасёт тебя от мимики дерзкой, Назови искусством всё пустое, "ничейное" — И ДиКаприо сойдёт за великого Гэтсби. Они тащатся не от "Megadeth" с Ником Менца, От вечной беготни за юбочками падали пёстрой. Нам окунуться бы в астрал под звук полонеза И со спокойной душонкой смотреть как падают звёзды.
Подобно беспризорникам без любви и без ласки Нас носит по волнам, прибоем бьёт, как мошек. И мы без воздуха в самом центре колхозного рабства, Как марионетки, движемся вперёд — в прошлое. Но Клеарх под охраной обезьянок с фасциями Направо и налево сечёт плёткой кожаной. Мы без воздуха в самом центре колхозного рабства, Как марионетки, движемся вперёд — в прошлое.
А чей-то разум на полях, на лиловых у Спилберга Да на берегах под пальмами далёкого острова, Только не по мне, вырвавшись из плена с копилкой, Очнуться, мигом ворваться в "Ностальгию" Тарковского. Для них визы с квиточками, что реформа крестьянская, Их грёзам подобен лишь упадок пошаговый: От зелёного счастья тупые зрелища, яства Да ощутить себя в шкуре освобождённого Джанго. Зато сполна наплодилось тут переростков с гаджетами, Словесность их наполнена лишь чушью глянцевой. Там небоскрёбы битком набиты полосками "наших" — Скоро великая Америка лопнет от чужестранцев. Но нету мысли абстрактнее, чем суждение о мире, И нету мощи, что сильнее, чем народы на площади. Далеко до чудаков, что третий год на Тахрире. Запряги тройку гнедых!.. Нам на свободу, извозчик...
Подобно беспризорникам без любви и без ласки Нас носит по волнам, прибоем бьёт, как мошек. И мы без воздуха в самом центре колхозного рабства, Как марионетки, движемся вперёд — в прошлое. Но Клеарх под охраной обезьянок с фасциями Направо и налево сечёт плёткой кожаной. Мы без воздуха в самом центре колхозного рабства, Как марионетки, движемся вперёд — в прошлое.