стёкла покрываются песком и наши мысли вновь заносит снегом. я долго так стоял на берегу и видел как тебя уносит ветром. ты - маленький маяк для наших фей, их светло-синие глаза хотели плакать. я долго так гулял по дну аллеи, увидел как теряется твой запах, как шкурка бабочек в бумажном переплёте, как глупый старый стих в её конце. я - запотевшее стекло, на котором, кстати, нарисовала ты слезинку на лице. цинковый рай по параграфу Ницше, я говорил тебе "тише", намокли глаза у мальчишек, беззаботно поднимаясь вверх на облаке пыли от наших книжек.
растление невинности глаз у потери зачирканной карандашом до дыр. в области эпатажа за дверью спрятан консервированный мир. смущение капает воском на салфетки, таблетки тают в скромности, делясь на клетки.
контаминация системы разрыва бумажного мира.
растление сахара на дне стакана. кто, чёрт возьми, выпил мой чай? константа рассказов Стендаля и джаза, потери, консервы, цинковый рай. печально. хотя скорее..непринуждённо ковылять от кресла до самой приёмной, где чьи-то глаза палили комаров на окне. зажигалки, свечи, воск - во мне, в тебе.