Это всё об одном — теченье тянет под лёд. Раскалённый вольфрам пугает уставший зрачок. Я пока не готов пуститься в последний полёт. Значит от нервов будет получен электронный пучок. Дети топчут пальцы весящим на кромках секунд, Оставляя сквозь зубы: «Никому не отдам». Их горячая кровь хлынет, как новый прилив, Она выжжет наши белые кости дотла, Как напалм. Почва впитает всех в чернозём. Ты расскажешь потом как наше время ушло Мне в стотысячный раз, и все опять об одном. Но пальцы пока не истерлись и срок еще не подошел, Но однажды ты вздрогнешь, и молча присев, Ты не вспомнишь, когда в последний раз мы были людьми. Незаметно, на фоне, как будто во сне, Экран сменил нам друзей, а принцессы стали блядьми. Что искали поцелуи друг у друга во рту, Стало не внятно как небрежно нарисованный скетч. И только гул проводов заполняя собой пустоту Сядет рядом и останется на целую вечность. Спрячься в пьяной толпе, между толкающих плеч, — Наблюдай безучастно как рушится Рим. И в этом пожаре из тлеющих мечт, Глотая спирт и мёртвую плоть, мы — сгорим. Сделан шаг в пустоту, прыжок на самое дно. Главный смысл оставлен, как неразгаданный шифр. Это всё об одном, глаза слепит гало, Сквозь бессонную ночь от дальнего света машин.