Он зажигал сердца людей, Украв пяток чужих идей, Перумов книги так любил, Что об уме совсем забыл. Не мог историю Кольца Не изнохратить до конца.
С ним рядом встали дамы две, Нельзя им отказать в уме. Ниэнной обе назвались И с толкинистами дрались. Кричали: «Толкин, мол, дурак, И было всё совсем не так!»
За ними встал Кирилл Еськов, Как пионер, всегда готов. Покоя не даёт Кольцо, И, не ударив в грязь лицом, Он действо перенёс в Харад, И был успеху жутко рад.
Потом пришла толпа творцов, Их, словно в бочке огурцов. Сцепились все, кому не лень, И на плетень наводят тень. Им, бедным, видно, невдомёк, Что бесполезен их наскок.
С небес смотрел на всех один Мохнато-пятый господин, И, улыбаясь, думал так: «Нет, всё-таки, я не дурак. Не важно, прав или неправ, Гуляю я среди дубрав.»
Вдали дымит Ородруин, И он один, и враг один. «Не смей марать имён его!» — Вдруг ветром снизу донесло. Но ветер сразу же унёс Словесный (кхм, пардон) понос.