Выйди измученным хрипом моей души. Вылейся Выпорхни Вылети Хочешь, голову на отсеченье сложи, Хочешь, к эшафоту меня толкни.
Знаешь, как нужным быть всем и каждому? Нет, друг, ничего у тебя не получится. Ты – сгусток. Скупые тянут в надежде руки свои к костру, В итоге – своим же теплом поперхнуться. Ты – тусклый. Ни света в тебе, ни огня нет – всё вымысел Писателя-неумехи фантазия робкая. Бежишь, спотыкаешься, падаешь – всё без сил, Боишься, и правильно, грань-то ведь тонкая, Ты, первобытный, пытаешься вторить движению, Что без того чересчур закольцовано. Зовешь меня: «Обернись! Помоги! Пожалей же, ты! Слышишь! Та, что любит жалеть, ну же! Больно мне!»
Шаг на месте. Бег. Стоны, вой. Четыре стены, и я, Танцую наедине с собой. Тяну руки: «Давай ко мне. Ну же, пой!» Ведь несколько дней, находясь в темноте, Не сложно прожить, если вытерпишь этот рассвет Лицом к лицу, ведь. Но не с тем, что в зеркале.
Я завершаю вновь начатый день Всё с той же точки отсчета. Оказаться бы вовсе на дне. Четыре стены – порою, слишком жестоко.