Сырой асфальт, устланный простыней из дождевых червей. С купола моросят жиденькие плевки небесных мокрот. Прямоходящие давят кольчатых, покрывая тусклый бродвей Розовым ковром из ошметков, перемешанным с грязью нутром.
Беспорядочные шеренги отшаркивают хаотичный марш, Подошвы волочаться и шлепают по брюху земли, Крохотные полосы плоти горстями выходят в тираж, Хлябь под ногами жмется и склизко скулит.
Хлябь под ногами проглатывает слезшие с подошв тела, Отработанные лоскутки кожи растворяются в бурлящей грязи, В грохоте сизой улицы, скроенной из бетонных заплат, Глохнет в траурном марше топот и скрежет резин.
В траурном марше двуногих глохнут вопящие рты, И прямоходящих от кольчатых уже отличить нельзя. Шагают в тяжелых ботинках - быть может один из них ты. Ползут с развороченным брюхом - быть может один из них я.