Все по Чехову - Шестая палата, Жирный пацан под барбитуратами, Орет на медсестру матом, Говорит "Я жить не хотел, хули вы, суки, ебливые Пока я сдохну подождать не могли?". Запястья замотаны, еле лыко вяжет, Санитар ему "Завали и приляж". Я поправляю "Приляг - нужно говорить". От отвечает "Ты там блядь самый умный у двери, Съебись в свою палату". Старуха тронутая начинает плакать В коридоре сидя на полу, Пока местный игривый Шалун Поет песни Преснякова и Цоя, Потом Золотое кольцо И "Комбата" любэ. Затем всех зовут на обед. Говорят, за пару сигарет Куртизанки местные готовы отстрочить в будуаре. Но я же приличный парень, Мне чужды понятия Психиатрической хаты, До обеда сижу в палате, Читаю собрание сочинений Ницше, Потом жру макароны слипшиеся. Еще бы немного винишка Я с ребятами местными выпил. За соседним столом уха рыбная У бабульки стекает по подбородку, Мякиш хлебный в похлебке Шмотками падает на пол. Я сижу за столом с какой-то бабой, Она желает мне приятного аппетита, И макароны холодные как кусок бисквита Уплетает с довольным видом. Допиваю чай из железной кружки, И мимо контуженных Иду в аппартаменты. Это не кинолента Формана по Кену Кизи, Тут народ в принципе не капризен, Да и вообще здесь очень скучно. Санитар - мужик тучный, И молодые врачи - практиканты. Люди в позах пикантных В уборных без перегородок. Вот такой натюрморт. Подъем около шести утра, Только глаза продрал, Разогняю тараканов со стен и кровати. Дедок рядом молится на икону Божьей Матери, Потом делает зарядку, разгадывает сканворд. Психиатрический курорт. Гимн. Триколор. На завтрак вареные яйца и каша. Столы загаженные, Гремят алюминиевые ложки, Дедок из моей палаты молится Боженьке, И лишь потом приступает к кормежке. Я заедаю яйцо черным хлебом Возвращаюсь в склеп. И играю в подкидного с призывниками, На неделе обещают пронести камень, А пока пацанам скучно. На всякий случай Я припас немного в корешке книги Небольшие улики. Немного экстрима. Палата вторая, внутри я, Это эжвинская психиатрия.