Kelb: Каждый день, убивая в себе себя по чуть-чуть, пришла весна я чую, но не хочу. Повсюду грязь и тонут мои надежды в лужах, и падает дым на одежду. Мы потерялись где-то между тёмных подъездов, уносит в даль музыка серого цвета. И всё стало пустым как будто нету смысла, тают города и нарастают мысли. Ночь провожая и до утра, но почему, сука, все уходит опять в никуда? Не замечаю вокруг лиц, не самого себя тень от капюшона скроет мои глаза. Я не успел прийти в себя, а тут весна, меня меняло день из-за дня, день из-за дня. Но это все был не я, был не я. Город стал пустой и я не узнал себя.
А время тает, как туман, весна размоет грязью по дворам. Будет сводить с ума апрель и май, но а про зиму ты, родная, не вспоминай.
Nate Freez: Вселенная шепчет: не будет легче. А я хочу как прежде: с искрой в глазах, с надеждой. Шаг навстречу равен расстрелу, мы все не успели, я просто замыкаю цепь из тех, кто не взлетел. Чего мне ждать от новых рассветов, чужим мне стать на 100% суждено для одичавшей стаи. По весне весь снег растает, а как быть с тем холодом внутри? Я подарю тебе, ты только дверь запри. Так и живём: в закрытых комнатах, закрытых душах, одна большая кома, ждем от судьбы большой куш. Уставшие глаза давно не ищут покоя, я как нищий изгой щитом себя прикрывая. Я давно не летаю, не привыкать к земле, грохотом мая открываю дорогу к весне. И всё, что было между нами, останется тайной, в забытых календарях, датой самой крайней.
А время тает, как туман, весна размоет грязью по дворам. Будет сводить с ума апрель и май, но а про зиму ты, родная, не вспоминай.