Скоро зима. Скоро чай согреет своим теплом. Я не знаю, куда бежать, и опять убегаю в Дом. Он говорит со мной, реалии вскрыв углом. Македонский, накроешь на ночь своим крылом?
Когда все ресурсы исчерпаны, даже сон И музыка, значит - скоро опять надлом. Поделом, хороший мой, поделом. По кому плачут стены? По ком звонит телефон? Это Дом. Отвык, так он вот - мигает пустым окном.
Слишком тесно сплелись миры. Слишком смыта грань Между миром понятным и тем, где в любую рань И в любую стынь ты обязан себя играть. Привыкай, изнеженный, привыкай.
Ты успел соскучиться и забыть, но держи удар. Снова угол, снова хмельной угар От "дороги". (Только лицам...) ты знаешь сам, Ты все вспомнишь сам. Ты идешь по своим следам.
Не стучаться и не входить тут не просто так. Я стучусь и вхожу, и я знаю, что сам дурак, Но куда мне деться от самого себя, не постигнуть мрак, И на время забыть про другие "что" "с кем" и "как"?
Скоро зима. Мак, не мерзни - закрой окно. Мы достанем пачку "Кэмэла", откупорим свое вино. Я открою книгу. Серые мыши ее пообгрызли дно, Но в ней есть и второе дно. И еще одно. Я стою на пороге и мне уже все равно.
Черный ветер смывает последние контуры и сюжеты. Шаг, другой. Моя сказка еще до конца не спета. Третий, и наружность уходит в лету. Никаких сжиганий мостов. Только сигареты.
Страшно смотреть назад, выглядывать за плечо. По своим следам иду и мне горячо. И чего мне желать еще? Ну чего еще?
Я встречаю знакомые лица, знакомый взгляд. И мне некуда возвращаться. Пути назад Перекрыты. Спираль горит - комары летят. Это новый круг. Который уже подряд?
Все Домовцы спят.
И мой мир, наружный, такой чужой Притаился серым клубком за моей спиной.
Так находит Дом. Так находят Дом. А потом... слишком много всего, для ненужных слов и ненужных споров. Просто