Город уснет съеденный вечером. Останутся только звезды и фонари. Когда в глазах вечность можно не говорить. В один октябрь сольются все январи. Посмотри в них, и я буду благодарить.
Я буду просить прощение, хоть ты не любишь слова и не любишь когда я слабый. Любовь хуета, но дороже чем сэндвич в "сабе". И крепче чем все что могли бы еще сломать. И я не помню где я был пока тебя не было. На глади неба всплески салютов. Ты говоришь что я ничего не чувствую, не люблю тебя. И это правда как будто бы, мне сняться рельсы и поезда. А у тебя эффект бабочки в области живота. Позапрошлой ночью я плакал, хотелось тебя обнять. Я просил прощенье за все, что мы зовем отношениями. И до сих пор я прошу: ты прости меня - за петлю на шее, образно говоря, и за камень что на душе. Среди ушедших составов я пытаюсь представить тот, что дождется нас, увезет куда-нибудь далеко. Я пытаюсь представить, правда. И ласковый, сонный кот этого образа, замурлыкав приносит свет и покой. Может Коля, ошибся? У мечты слишком много врагов. А у врагов слишком много друзей. Никогда не читайте с утра советских газет. Не пишите про Сергея Есенина, не обещайте любви насовсем. Не обещайте отдать кредит и показать дорогу водителю, не обещайте что ровный голос не сорвется на крик. Не обещайте что вы поможете престарелым родителям, и на самом видном из мест разместите важный тайник.
Здравствуй путник, здесь скучно и одиноко. Здравствуй ключник, я пришел рассказать историю. Есть такие коты что царапают если трогать. Фотографии, монитор. Нас узнают в этой конторе. А мне кажется мир - лишь не правильной злой, ошибкой, глупой шуткой чужого бога, которую ты не понял. Я не знаю как жить, но точно знаю что жив пока подростки будут самовыпиливаться в лесах Японии. На микрофоне беру на понт чтобы поняли что-то главное. И смысл не в том, что я счастлив или же брошен. Эти внутренние процессы не позволят стоять на равных - с вами, милые вы мои, замечательные, хорошие... Под душою ты иногда также падаешь как под ношей. Повторяя те же ошибки, как будто попугай Кеша. Если прямо сейчас придется мне свой путь подытожить, я скажу что важнее были моменты, что память врежет - между важных вех и таблиц, между тех столбов придорожных, что меняли цифры в окне, меняли тоску на нежность. Остальное пусто совсем, и оно ничтожно по сравнению с ее взглядом. Первым взглядом, и мы все те же. Там меня ждет собака, на турбазе "лесная", знаешь. Там меня ждет балкон и теплый питерский дождь. Там в двухкомнатном мире, ты меня дожидаясь спишь. Там не нужны стихи, чтоб уметь говорить не ложь. На одной из крупнейших станций, уносящих из мира в мир старый ключник слушает сон шестилетнего Коли Тарасова. И в одном городском дворе, на качелях, опять детьми мы с тобой качаемся в такт, но все же по разному.
...
Мы забываем себя всерьез. Мы постепенно сойдем нет. Какие к черту тут слезы? Какой я поэт? Теплый ветер и слабый свет
Отдаленных от мира звезд. Удаленной из нас любви. Мы засмеемся, но все всерьез. Спи, мой маленький глупый мир.