Друг, эти поезда еще увезут нас в закат. Толпа провожающих решит, что провожать уже хватит. Сменит движенье на статику и пойдет отдыхать. В эти минуты порадует шум скрипящих кроватей. Мы забудем о чем-то - уставшим, пасмурным днем. Читать стихи - одиноким, о чем-то самом неважном. И единственный выход - себя в оконный проем. Я не хочу, но пора. Ты звони, чтобы спросить этаж. Нам расскажут так много, но знаю что напиздят. Каждый лишний и в каждом полном изъянов. Кому ты пишешь стихи? Кому ты сигналишь дядя, в бетонных джунглях, где много диких и злых обезьян? Так больше нельзя. Из князей - планомерно в грязь. Отмена их дискотек становятся новым праздником. Каждый суть мразь, и все одинаково разные - в замыкающихся кругах, и гнилых ремнях безопасности. Падать. Падать. Падать. Потом лететь. Снова падать, а вставать уже пропало желание. Не хочу просыпаться в новый, пустой понедельник. Это злая игра, где мы заплатим за выживание. Я просто устал, я устал от рамок и стен. Я хотел бы обнять тебя, очень, последний раз. Перестать говорить об этой подлой системе, о Милонове, Мизулиной, подлодках и гласности. Я вроде поэт и я знаю цену словам. Как и то, что слов пустых однажды просто не хватит - этим классным, прикольным, блять уебищным - вам. Грусть конвейер массмедиа. Ты так любишь бухать. Это фарс, как парады в день не вашей победы. Это первый канал, с его хуевыми шоу. Купите новый смартфон, купите новые кеды, купите все, но не врите потом, что вам хорошо. Я бы, правда, ушел - в недоступность чужого номера. Я бы, правда ушел, если бы она меня не держала. Ты послушал мой трек, теперь уже точно: you know me. Потеряться в падениях с твоего этажа. Так жаль…