Мрамор рухнет, но в памяти застрянут имена. Когда судьба дарит шанс, сменить на номинал. Плевать, что будет завтра, сейчас без отличий. Либо за друга телом, либо мундир белый лычки. Не надо хоронить как надо, этого не заслужил, Как мнят: это - жизнь, мой кинут труп за гаражи. Нож в спину тем, кто решает за спиной твою жизнь, Хоть развернись, чтоб в лицо сказали: "Ты мужик!". Дорога только наверх, а чья-то белой на столе. Жив ежедневно, нет смысла рассчитать на сто лет. Кругом плохо, то плач, выкрикивай: "Господи!". Помощь без отдачи, нет, не поможет и госпиталь. Слуховой аппарат, раз не решил спор без топора. Бессмысленно их покарать, не видя пути - катаракт. Коль что-то, по домам, охота всё взять задарма. Что не было после, всё равно авторитет подорвал.
Это те имена, что оставлю на упоение. Есть одно верное моё и тысячи мнений. Но без твоего моё не предвещает силы, Но кроме общих имён порознь увы мы.
Эти года уходят, но в памяти застрянут имена. Если бы был я шаман, тогда б обряды применял. В борьбе за женщину с обрыва, не как Онегин. Чтобы вести как надо, не поможет Дейл Карнеги. Хочешь найти, рой глубже, шкатулки дно двойное, Сними ТВ или побои, из ран гной подоем. Умереть, борясь в гетто, чем позор - на шею петлю. Те, кто в себе уверен, снова клише не лепят. Хочется быть собой, хоть и поглощает стадо Баранов, что, двигаясь вперёд, пятятся задом. На тебе как Vista дрожью в колене завис так, Роль моралиста становись ка и hasta la vista! Сотни царапин на мне - открытым голый корпус, Ведь, знаем все мы, будет "finis coronat opus". Порядком на удивление в чём же буду я прав Помашу на прощанье крикнув в след: "Aurevoir!".