Elle avait les yeux clairs et la robe en velours A cote de sa mere et la famille autour Elle pose un peu distraite au doux soleil de la fin du jour La photo n’est pas bonne mais l’on peut y voir Le bonheur en personne et la douceur d’un soir Elle aimait la musique surtout Schumann et puis Mozart
Comme toi comme toi comme toi comme toi Comme toi comme toi comme toi comme toi Comme toi que je regarde tout bas Comme toi qui dort en revant a quoi Comme toi comme toi comme toi comme toi
Elle allait a l’ecole au village d’en bas Elle apprenait les livres elle apprenait les lois Elle chantait les grenouilles et les princesses qui dorment au bois Elle aimait sa poupee elle aimait ses amis Surtout Ruth et Anna et surtout Jeremie Et ils se marieraient un jour peut-etre a Varsovie
Elle s’appelait Sarah elle n’avait pas huit ans Sa vie c’etait douceur reves et nuages blancs Mais d’autres gens en avaient decide autrement Elle avait tes yeux clairs et elle avait ton age C’etait une petite fille sans histoire et tres sage Mais elle n’est pas nee somme toi ici et maintenant
У нее были светлые глаза и бархатное платье. Рядом с матерью и всей семьей вокруг Она позирует чуть рассеянно в мягком солнце уходящего дня. Фото не очень хорошее, но там можно увидеть Воплощение счастья и нежность вечера. Она любила музыку, особенно Шумана и еще Моцарта.
Как ты, как ты, как ты, как ты Как ты, как ты, как ты, как ты, как ты, на которую я тихо смотрю как ты, которая спит и видит сны о чем-то… Как ты, как ты, как ты, как ты
Она ходила в школу в деревню внизу, Она изучала книги, она изучала правила. Она пела о лягушках и о спящих в лесу принцессах, Она любила свою куклу, она любила своих друзей, Особенно Руфь и Анну, и особенно Жереми. Они поженились бы, может быть, однажды, в Варшаве…
Ее звали Сара, ей не было восьми лет, Ее жизнь была нежностью, мечтами и белыми облаками. Но другие люди решили, что будет по-другому… У нее были светлые глаза и она была твоего возраста, Она была маленькой девочкой без проблем и очень послушной, Но она не родилась, как ты, здесь и сейчас…
Трагедия еврейского народа, наверно, войдёт в века, как исчезновение скифов и гибель Римской Империи. По мановению пальца одного человека взрослые и дети глотали смерть, так и не узнав настоящей жизни. Дети. Восемь. Семь, десять лет. Какая разница? Не успевшие толком осознать свою «греховную» национальность», человечки с тонкими ножками и венками на худых руках послушно шагали навстречу машине смерти в лагерях Освенцима и Бжезинки. Жан-Жак написал эту песню, рассматривая семейный альбом. Там он рассмотрел тех, кто не пережил войну и не мог быть с ним сейчас. Здесь. В это раскаявшееся время. Гольдман написал историю девочки Сары, скорее всего, персонажа не вымышленного, а настоящего, девочки, которой не суждено было стать девушкой и примерить свадебное платье, взять на руки своего ребёнка и просто улыбнуться миру.