Положи гроздь рябины меж стекол оконных, пусть она охраняет тебя от беды. Я спиной повернусь к безразличным иконам, избегая молитв, сторонясь клеветы. И на свежем снегу, так невинно безгрешном, мне уже не оставить глубоких следов. Но во скорби едва ли молитва утешит, тех, кто к встречи с судьбою еще не готов. Сколько здесь одиноких и сколько заблудших. Да и сам я бесплотен, как стылый туман. Успокоит ли смерть беспокойные души? Заметет ли тропу белоснежный буран? В многолюдье пустом я ничье отраженье, и в тоннелях метро я лишь зыбкая тень. Незаметно крадутся часы и мгновенья вдоль заборов, строений, оставленных стен… Пролетают года, ты становишься старше, еще помнишь того, кого нет средь живых. Незнакомые люди в неправильном марше измеряют шагами асфальт мостовых. Беспощадна судьба, как наемный убийца, нас всегда поджидает случайностей цепь. Засыпаешь, и что-то невнятное снится. И не знаешь, проснешься наутро, иль нет. Я уже позабыл, что случилось со мною, разлетелись обрывки разорванных снов. Ветер шепчет мне что-то, играя с листвою, только я не могу разобрать этих слов. Не молись за меня, позабудь моё имя, знаешь, время не лечит ни душу, ни плоть. Понимаю, что дни твои стали пустыми, постарайся тоску и печаль побороть. Я запомню, как в царстве асфальта и камня твои волосы пахли созревшей травой. Если что-то навеки, то это лишь память о святых временах, проведенных с тобой. С. Иванов