Я проснусь на закате в звенящей тиши, Согреваясь глотками алеющей влаги. Не пугайся меня, а садись и пиши - До рассвета пусть пляшет перо на бумаге. Ты так долго искал мне подобных во тьме, Что, наверно, и сам стал полночным бродягой. Жажда знаний тебя приводила ко мне; Жажда знаний тебя наполняла отвагой. Слишком молод и смел, не похож на других, Одиночество улиц тебе так знакомо… Поседевший, средь хроник и книг ведьмовских Ради знаний, так долго и тщетно искомых, Ты один и во тьме, но пока еще жив, Можешь чувствовать боль, можешь видеть рассветы. Ты не знаешь, насколько извилист и крив Долгий путь, что не видит ни солнца, ни света. Пусть горячее сердце стучится в груди, И глаза наслаждаются утренним небом. И не нужно держаться иного пути, Обходясь виноградной лозою и хлебом. Звуки скрипки теперь часто слышатся мне, Словно тот, что играл, не рассыпался прахом, Умирая по собственной воле в огне, Понимая, - бессмертье становится крахом. Ну а я слишком слаб, чтоб отправиться с ним, До сих пор я люблю эти странные ночи. Я как сорванный лист, что ветрами гоним, А бессмертье лишь долгие муки пророчит… Ты же знаешь: я чувствую тёплую кровь, Что разносит твой пульс по синеющим венам… Оставайся на месте и не прекословь, Не метайся глазами по гобеленам. Посмотри - в небесах разгорится заря, Я уже ощущаю дыханье рассвета… Только мне не дано видеть свет янтаря, Я увижу закат бирюзового цвета. Для тебя же денница ещё далека, Только мертвому взгляду открыто иное. Всё банально и истинно, смерть не легка, И она не даёт исцеление покоем. Избавления нет в вечной жизни во тьме, Я прочувствовал это на собственной шкуре, Убивая волков на проклятой земле Родового поместья де Лионкура… Уходи и забудь - это лучший исход. Проживи свою жизнь так, как будет угодно. Ты и сам теперь видишь, что близок восход, И здесь мало того, что для пищи пригодно… Ты бежишь от меня - это мудро, поверь. Подгоняемый страхом, уже не узнаешь, Мне была не нужна твоя кровь, я не зверь... Ты когда-нибудь сам это всё осознаешь. Стыло тянет сквозняк, не согреет камин, Ведь огонь не охоч до сырой древесины. Среди каменных стен я остался один Посреди бесконечной, холодной равнины.