взгляни сквозь этот разбитый объектив и скажи мне, что ты не видишь того, что вижу я.
ты же это не видишь?
это очень плохо (хнык-хнык как чертовски грустно).
взгляни снова. не напрягай глазные мышцы до трясущихся нервов и замыкающихся синапсов, поджаривающихся от десяти тысяч вольт (фсссжжт "оу, чувак, воняет горелым мясом" "твоё лицо"), и глаз, выпирающих из орбит как два разумных желатиновых шарика с наклеенным планом побега "операция вытащите-меня-блять-отсюда". вытащи один из черепа и вставь в объектив вместо линзы, тут ему и место. вот он, свисает на кровавой длинной макаронине из мозга как отвратительная маленькая фрикаделька, которую какой-нибудь высокомерный сукинсын осторожно наколет на вилку, а затем схватит официанта за горло и потребует позвать администратора.
теперь ты видишь?
нет?
тогда развернись. посмотри на меня. то, что тебе нужно увидеть, внутри меня. древний фильтр в объективе должен всё тебе показать. ты дрожишь от ужаса, стучишь зубами и покрываешься мурашками, выхватывая свой глаз, чтобы засунуть его обратно в голову. смотри. на. меня. оу, теперь ты убегаешь. улепётываешь. это не принесет тебе никакой пользы, ты же знаешь (тупой убегающий дурак). моя болезнь, эта ненавистная, сжигающая, социальная болезнь, она в каждом, в каждом, кого ты знаешь, в каждом, с кем пересекался.
даже сладкая голубая таблетка успокоительного тебя сейчас не спасёт.