давай говорить про стену, мы не закончили но она тоже продолжение но слишком крутой подъем вот я и рою ямы для создания горки неустанно продолжая бежать назад с рыжим париком на голове и маске на лице ничуть не стыдясь потому что тебя все равно не узнают даже без маски я сам представлюсь тебя не спросят им не интересно мне и не надо чтобы спросили будь оскорбленным и униженным как и они это недостойно жизни только существования голос в пустоту не есть голос для говорящего это гром но публики нет опущен занавес и ты почти пришел чтобы открыть его вновь на последний перформанс чтобы последний раз потерпеть фиаско театр одного актера и зрителя не допустит провала вернись к себе в пустоту ты обречен финита ля комедия, мой друг будет только драма билеты уже все проданы их порвали и выбросили а тебе соврали один придет я его приведу насильно зрителя таща на триумф своего безумия порабощая его он даже не заметит такой же овощ как и все обидно даже лоботомия самодовольно лыбится мне из провалов глаз того бедняги а он рад вместе с ней заставляют меня рыдать найти свой метод эскапизма грубое проявление безоценочного восприятия острая модель повседневного существования плоская как грудь детей такая же привычная как хуевая тарелка перлового супа будут дети, я согласен поэза сделает тебя импотентом главное успеть тут немного осталось а с ней в гонку случайно выигрывают солнце откроет оранжевый фронт догонит сожрет и не заметит темно красный на голубом твой маленький карт ебнется на повороте но твое имя не приравняют к Айртону это было утонченно и обидно пойдем лесом петь куролесом носить деревянный пирог с мясом (с) пойдем так уже Но тропа та опасно коммунистическая в душевном прошлом она ждет и невостребованной девственницы тень а руки шлюхи уже в штанах не за членом, но за плюшками и апельсиновым соком с тех пор я не люблю апельсины с тех пор в карманах нет еды