Усталый город засыпает не захлопнув веки В театре людей все по своим полочкам, как в аптеке Бесконечные ряды бесполезных поступков Безупречные идеи на потешных шутках
Отметки на теле и браный треп в промежутках Грешник не чувствует совесть, как пес в грязной будке играет с безоружным умом, как с пластилином Сверкают искры и глаза у канистры с бензином
Черное облако в небе хлопает и ликует В городе ночь- не поймут и не опубликуют Не растолкуют – пропустят дальше вслепую В мясорубку подобных серых историй в коробку на стуле
Избранные стражи, света шаманские танцы Человеческая кожа, или крепкий панцирь Безразлично вторить или сопротивляться Пытаться корабкаться вверх, или просто сдаться
На первый взгляд он такой же набор тех же инстинктов но ведет тропинкой неверно легкой пушинкой Унося истинный смысл все дальше и дальше Ближе к земле и ближе к утопичному маршу
Плохой актер, и видно четко за улыбкой змею Сожалею тех, кто с криком уйдет за ним в темноту Такая сладкая кровь и такая дикая страсть Прямой ничем не прикрытый посыл и понеслась
Память замученных дышит в мокрый затылок И новые кошмары в окружении двуличных ухмылок Ловцы паршивых овец так же жаждят достатка Кормя своих животных скомканной правдой–маткой
Супергерой рассуждает как обдолбанный псих И пока есть время, одумайся ради всех святых Мы будем верить в каждое братское сердце В сердце из плоти, что не похоже на двигатель Бэнца
Служишь высокомерию как Бим-черное ухо Смрадишь изрекая прокятия, тревожишь духов Хозяин рядом кидает кость и гладит, гладит Но что ты сделаешь если завтра его не станет А?
…пуха-а… Ты не накидывай, ты не накидывай пуха-а, пуха-а.
Рем Дигга:
Запущены, мир, заплеваны. Нет братьев, единства, но есть зато коны. Да? Я чищу пол от бычков, Чищу затылок и спину от смачных братских харчков, сука…