Присел и пиздец. я ни на чем не сидел, просто нос так хотел насморк и мороз
Музыка — душа, два наушника под белой шапкой плотно прилегают к ушам, в столице жар зима заменила, заживо похоронила в шашнях, во дворах, как положение стало чуть шатким, и разбежался весь электорат, стало больно за разум их одураченный, ушла любовь, как ушел кураж, мы не знакомились бы трезвыми, были бы озадачены проблемами, которых и нет, карикатурами на смерть, Кайенами, королевами, и в этом вине моей вины пока нет, но будет, и покамест я здесь, никто не судит, но может думать, так может дунем и ко мне? в бензиновом запахе, торопливых махинациях города джунглей, я собой горжусь, бля, я с тобой дружу, и мне везет кружить с тобой чуть по чуть..
видел небо чуть-чуть, теперь намного чаще молчу, а че? разве это здесь важно? говорить о чем-то.. там-то нет понта, там спокойно, здесь гонка, но я домчу.. где бы им всем взять проблем, а я с тобой присел на 5 сек, посмотрел, и пиздец ваще, а в небе нет конца и краев, нету шанса остаться вдвоем..
(аё, станция-станция) нас атаковал сушняк, нужен водоем, сам я представляю поколение-полный проеб, твоя любовь — хуета, если без понта, ставит пацана на колени путем умелых слез, я не слез — я подрос, я ни на чем не сидел просто нос, так хотел насморк и мороз, с нами не здоровался народ — я ебал их рот! знал, будет все наоборот потом, и вот — все наоборот, но вот че-то не берет, вроде бы, нормально, но точно уж не переворот, и все мы будем у ворот, так что не морочь, а то на оборону нарвешься — не вывезешь и все, весна ловила изнутри за жабры, мощней инъекций эфедрина, уничтожала, прижимала на холодном полу, неслась безумная мечта вновь и вновь, не умерла — возраждалась..
видел небо чуть-чуть, теперь намного чаще молчу, а че? разве это здесь важно? говорить о чем-то.. там-то нет понта, там спокойно, здесь гонка, но я домчу.. где бы им всем взять проблем, а я с тобой присел на 5 сек, посмотрел, и пиздец ваще, а в небе нет конца и краев, нету шанса остаться вдвоем...