На перегоне ветров я пил свободы предел Кипела красная кровь, а я стоял и смотрел, Как убивают зарю, как умирает рассвет в чертоге дня. И взмахи крыльев литых секли простор облаков Над пепелищем, где стервятники склевали любовь, Когтями плоть разорвав, оставив душу жертвой огня. И в моём небе нет солнца за стаями чёрных ворон. На перекрёстках дорог мне горит указующий перст. Мой путь, как исполосованный шрамами сон, Он моя тень Холокоста и мой Рубикон – нести по жизни на слабых плечах окровавленный крест
Мы шли по краю земли, беря барьеры хребтов Шипами в сердце вгоняли вихри брошенных слов И выли диким зверьём, грызя шершавый кирпич безмолвных стен. Слепая ярость в груди, печать судьбы на устах, Марионеткой пустой, мы пешки в чьих-то руках. Но мы пришли оборвать окоченевшей души холодный плен. И в нашем небе нет солнца за стаями чёрных ворон. На перекрёстках дорог нам горит указующий перст. Наш путь, как исполосованный шрамами сон, Он моя тень Холокоста и мой Рубикон – нести по жизни на слабых плечах окровавленный крест.
Касаясь тенью земли, сливаясь с искрами звёзд, Рождаясь из ничего, решая вечный вопрос, Мы взмоем вверх над землёй, стирая в прах горизонт сомнения. И канем в небытие, уйдём со сцены, смеясь, Мы помним имя своё, и знаем – каждый из вас, Взглянув, когда-нибудь вверх, увидит серую ночь в рассвете дня. И в вашем небе нет солнца за стаями чёрных ворон. На перекрёстках дорог вам горит указующий перст. Ваш путь, как исполосованный шрамами сон, Он моя тень Холокоста и мой Рубикон – нести по жизни на слабых плечах окровавленный крест.