Она швырнула вывернув наружу, К его ногам свою босую Душу, Слегка стыдясь, но трепетно любя, И отдала до капельки себя. Ведь брал все прелести от Тела, Его натура просто не хотела, А он не видел, как 6ыть с её Душой, Делиться им с соперницей чужой. Пытался снять какие-то вопросы, Ей пепел в Душу сыпал с папиросы, Курил все ночи, мысли ворошил, Потом окурок там же и тушил. Погладив её тонкие косички, Он прижимался к Телу, по привычке, Не находя желаемый ответ, И убеждался - - это бред.
Ушло от грубости и больше не вернулось, В его сознаньи что-то шевельнулось, Однажды Тело, как в немом кино, Ведь он теряет главное звено. Что не ценил в любимом Теле, И разделял, зачем-то их, доселе, Затем себя, обязательно ругал, А вот теперь безумно тосковал. Он Душу запылённую увидел, Которую бездушно так обидел, И как-то раз, случайно, под столом, И не пригрел когда-то под крылом. Лишь краски яркие малость потускнели, Как не заметил он её в любимом Теле, На удивление она была жива, Видать не тем была забита голова.
Перед его Душой захлопнув двери, Он понял, что в чужом, холодном Теле, Она взяла находку неспеша, Теперь живёт дорогая Душа.