Я чувствую, что внутри меня полыхает огонь, и он разгорается все жарче. Мы сжигаем воздетые к небу руки и мою гордость. Я склоняюсь Под ударами, принимаю наше уничтожение, всадники Апокалипсиса уже в пути. И в толпе прочерчена полукруглая линия, за которой можно спрятаться. И здесь - во тьме и на свету - стоит наш город, его улицы и стены, И здесь мы живем, существуем, запертые в наших домах и пешеходных дорожках.
Я иду по пустой тренировочной площадке, Вспоминая кто мы. Я гляжу внутрь себя, в свое сердце, И понимаю, что мы никогда не бываем далеки друг от друга.
Я не могу видеть гору, возвышающуюся надо мной, Змеиную Долину И тайную твердыню прямо под ними. Я склоняюсь Под ударами, принимаю наше уничтожение. Свет более трудных времен И огонь скрывают черный остров и отравленный песок. Танцующие городские огни сияют на фоне неба И падают вниз сверкающей пылью, ослепляя нас.
Я иду по пустой тренировочной площадке, Вспоминая кто мы. Я гляжу внутрь себя, в свое сердце, И понимаю, что мы никогда не бываем далеки друг от друга.
И в желтом бархатном воздухе Я без страха вырежу свое имя. Он становится свидетелем моего рождения, Этот бетонный сад.
Я иду по пустой тренировочной площадке, Вспоминая кто мы. Я гляжу внутрь себя, в свое сердце, И понимаю, что мы никогда не бываем далеки друг от друга.
И в желтом бархатном воздухе Я без страха вырежу свое имя. Он смотрит, как рождается вечер, Этот бетонный сад.