Осколки осени царапают его лицо И тянут лапы тополей пустые улицы. здесь небо скомкано рекламными листовками, что стопками кружат между разбитыми высотками. Он был там... он проходил с косыми ливнями. на грязных мостовых чертил он горизонта линию, пусть тонкую пунктирную и сломанным мелком, пусть с первым днем зимы его глаза покрылись инеем, но видит далеко он: за рубиконы, изломы грязных окон и черты материков, за терриконы и вулканы, и далеко не великан он, и данная дорога не легка для старика.
Ему бы отдохнуть, ему бы выдохнуть горячий воздух города, где все давно дотлели и остались только всполохи, где только никотин, где Элохим давно стал Молохом.
Там все застыло... В каналах плачут банши. здесь питомник для бездомных, тишина холодных данжей. что будет дальше? куда дорога заведет? по всем пройти обязан старый Сефирот...
Припев
Не прячь глаза, Сефирот, Твой мир дотлел...
Не прячь глаза, Сефирот, Ты не сумел...
Куплет 2
Он видел брошенные души в лабиринтах из песка, осколки елочных игрушек в окровавленных зрачках, Слезы детей, что в тех метелях звали мать, Он видел всех, кто приходили умирать домой - на обочину, сплоченные вотчиной, под "отче наш" или под бит "многоточия". он точно знал что отвечать за все придется, ведь в отражении колодца тоже солнце. и он просто шел мимо в неброском пальто, там где воск и бетон, Там где лоск И "Витон", по просмоленным доскам царапая тростью, навестить Бога... на погосте, Где ветви тихо скрипят и царапают снег колья ржавых оград, и среди трафаретов и каменных плит он найдет тот курган, где он сам ... и лежит...