Вошел он в комнату ко мне и сел к роялю. И с гор потоками камней прилюд роняет. Вот на басах зеленый тон проснулся в роще, И стал пейзаж со всех сторон ясней и проще.
Кузнечиками быстрых нот под солнцем скачет, В речной волне водоворот звенит и плачет. И вот на княжеских балах летит под крышу, И в колоколах я песню слышу.
Ее, как яблоню, трясут с веселым свистом. Осенний сад шумит, как суд над пианистом. Но поздно, поздно, белый зал былой столицы, Аккорды, словно красный залп по белым лицам.
И снова полуденный лес, ромашки, маки. И звон косы, и синь небес, и лай собаки, И темнота. И в темноте - огонь от спички. В далекой черной тишине - шум электрички.
От ветра занавески шелк заколыхался, Он встал, закрыл рояль, ушел. А я остался.